Когда мы сталкиваемся с потенциальным беженцем, мы прежде всего тщательно исследуем все его личные вещи и иногда имеем право конфисковать их. Обычно я предлагаю своим коллегам очень тщательно изучать все письменные вещественные доказательства. Это могут быть телефонные номера друзей и семьи или описание процедуры определения статуса в Дании: что и когда следует говорить. Иногда мы находим в личных вещах очень забавные предметы. Так, если попадается одежда с этикеткой "Baumwolle", это означает, что вещь могла быть куплена в Германии. Нынче всякий предмет имеет на себе штрих-код и дату, что помогает понять, насколько верна информация о маршруте следования.
Во время опроса заявителя мы его фотографируем. Эти фотографии могут быть использованы впоследствии с несколькими целями, например при выдаче удостоверений взамен старого паспорта.
Однако наиболее важный инструмент для установления личности заявителя - отпечатки пальцев. Этот способ особенно широко применяется в Европе в так называемых нордических странах. В Дании отпечатки используются не только в криминалистике. Когда мы обмениваемся отпечатками пальцев с другими странами, мы всегда ставим условие, что в другой стране они могут быть использованы только для идентификации лица, обратившегося с ходатайством о предоставлении убежища. Мы не посылаем их в те страны, где эти отпечатки будут внесены в базы данных, используемые криминалистами.
Для европейских стран создается центр Eurodoc Possibilities (Eurodoc - европейская дактилоскопия). Идея такова: создать общую базу данных. Сейчас страны разобщены и каждая имеет собственную базу данных. Мы можем запросить другую страну, но у нас нет автоматического доступа к ее базе данных.
Если отпечатки пальцев неизвестны в других странах, мы применяем другие методы. Один из них - фамильное дерево. Мы всегда просим заявителя сообщить имена, местожительство и семейные связи его родителей, детей, братьев и сестер. Такие данные мы используем на разных стадиях идентификации личности. Многие из тех, кто обращается с ходатайством о предоставлении убежища в Дании, имеют там родственников. Мы можем позвонить этим людям и попросить нарисовать их фамильное дерево и поглядеть, совпадают ли эти данные. Кроме того, мы можем проверить адреса.
Если человек получил отказ в предоставлении статуса в Дании и должен быть депортирован обратно в страну исхода, мы не сможем этого сделать без действительного паспорта или документа, его заменяющего. Уже говорилось, что идея вступить в контакт с представителем страны, где заявитель подвергался преследованию, не слишком хороша. И мы никогда не делаем этого, у нас это строго запрещено. Но если человек получил отказ в предоставлении статуса и правительство считает, что он по возвращении в страну исхода будет там в безопасности, картина меняется. Тогда мы можем использовать информацию, полученную на ранней стадии.
В настоящее время примерно 15% тех, кто обращается в Дании с ходатайством о предоставлении убежища, подавали ранее такое же ходатайство в Германии. Многие из них получили отказ, других не удовлетворили условия жизни. Возможны и другие причины. Выяснив, что человек уже пытался получить убежище в Германии, мы запрашиваем там дополнительную информацию по его делу, после чего заявитель иногда может быть отправлен в Германию. Мы пользуемся базой данных о тех, кто обращался в Данию с запросом о выдаче визы. И если найдем своего подопечного в этой базе, то сравниваем его фотографии на старой визе с его теперешним изображением.
К нам попадает очень много людей, которые запрашивают визу, получают ее, въезжают в Данию легально, а потом прячут паспорт и обращаются с ходатайством о предоставлении убежища под вымышленным именем. Однако любой человек, въезжающий в Данию, обязан зарегистрировать свой паспорт, и мы пользуемся этими данными тоже. Мы также пользуемся тестами. Один из наиболее распространенных вопросов: что изображено у вас на банкнотах? У нас есть набор вопросов по отдельным странам. Плохо то, что этот набор быстро становится хорошо известным заявителям, но мы все равно им пользуемся.
К нам попадали кочевники из Сомали. Их мы спрашивали: сколько времени можно хранить верблюжье молоко, чтобы оно не скисло? Какую еду вы подаете гостю, который зашел в вашу палатку? Что вы им дарите? Очень часто мы показываем фотографии наиболее знаменитых построек в том городе, откуда люди приехали. Кроме того, у нас есть возможность проводить лингвистическое тестирование. И мы записываем на магнитофон интервью по некоторым заранее оговоренным темам, отсылаем пленку в Швецию и получаем оттуда в письменном виде заключение, откуда происходит человек, который отвечал на вопросы. И, конечно, мы знакомим просителя со всей этой информацией, чтобы он мог высказать свое мнение о полученных нами отзывах.
Следующий важный элемент процедуры определения - переводчик. В общении с беженцами личный контакт очень важен. Его отсутствие мешает увидеть реакцию собеседника на ваши слова. Существуют некоторые реакции, над которыми человек не властен. Например, если я задам вопрос, который вызовет ваше удивление, то радужная оболочка глаза автоматически расширится. А если задать человеку вопрос, на который он не может ответить с уверенностью, последует другая специфическая реакция. Посредник в беседе, переводчик, не позволяет воспользоваться этими знаниями в полной мере. Как правило, переводчик за редким исключением не может передать вашу речь слово в слово без задержки. В процессе перевода возможны разные искажения. Я должен быть уверен в своем переводчике, в том, что он переводит именно то, что я говорю.