|
Из моего старенького магнитофона звучит Высоцкий. Его голос вырывается через окно
на пыльную улицу пролетарского квартала Сан-Хоакин города Сантьяго. Наверное, Владимир Семенович в Чили впервые. А может быть, они с Виктором
Харой уже давно беседуют или спорят на свои вечные театральные темы на не слышном для живых языке. По ту сторону занавеса.
Как странно и страшно изменился наш мир. Раньше нас просто убивали или душили цензурой. Теперь, когда наши слова, наши песни, наши мысли и
наша боль уже никому не нужны - нас просто демократически не замечают.
В 84-м, в своей Нобелевской лекции, Бродский говорил о частности человеческого существования и об индивидуальности эстетического выбора. И в
частности, выбора Слова. Слово Виктора Пелевина и субкоманданте Маркоса уходит от нас в слепой поиск слова Михаила Булгакова и Хулио
Кортасара, в наше бесконечное и неизбывное вчера, отправляется в эмиграцию от кафкианского сегодня, светлого, как взрыв антитеррористической
ракеты и теплого, как блевота.
В Сантьяго звучит Высоцкий. Планетарная правда слова взлетает к заснеженным Андам и упрямо бредет по черному от нефти океану ночи. Миллионы
мерлузьих глаз шизофреников вперились в экран очередного телесериала, тем временем как дивные японские мультики смотримы и любимы генерацией
шизофреников будущего. А переходный возраст терпеливо поджидает нас в переходах и подворотнях, всегда готовый ускорить наш переход в миры
иные.
Мы как-то быстро и незаметно для самих себя разучились общаться, чип нашего нового бытия всерьез и надолго определил небытие нашего сознания.
Кто-то кому-то что-то продает. Кто-то кого-то зачем-то трахает. Остальные замкнулись в себе и медленно и мучительно сходят с ума. Не понимая
этого мира. Не принимая этого мира. Парализованные скукой и памятью об утраченной идиллии времен старых добрых хулиганов, корваланов,
коммунальных кухонь и мечты об отмене цензуры.
Какими мы были романтиками и какими мы становимся наемниками. И с энтузиазмом занимаемся украшением вагонов этого поезда, устремленного в
пропасть.
Бывшие советские военные, попадающие в Чили, пытаются, как правило, добиться аудиенции у Пиночета дабы пожать генеральскую конечность. Бывшие
военные бывшей страны бывшей когда-то победителем фашизма.
Нельсон Мандела заявляет о своей безоговорочной поддержке политики Буша.
Американские бомбардировщики в очередной раз ошибаются и обрушивают бомбы на гражданские кварталы и яблочное повидло на военные объекты
Афганистана.
Бывшие советские евреи в Израиле, наплевав на собственную историческую память, аплодируют разрушению палестинских домов. Палестинцы -
несчастный народ, народ-пария, который никому на свете не нужен, доведен этим безразличием до состояния народа террористов-самоубийц.
Единственная малочисленная группа еврейских и палестинских женщин ("Женщины в Черном"), пытающаяся остановить безумие, оказывается мишенью
для обеих сторон.
Славная когорта российских коммунистов не брезгует альянсами с читателями "Протоколов Сионских мудрецов" и глубоко безразлична к военным
преступлениям Слободана Милошевича. Ведь тема правомочности гаагского суда - вопрос совершенно другой.
Голодная Аргентина продолжает танцевать свое танго смерти с МВФ. Укравшие и распродавшие все что когда-то было Аргентиной успешно выклянчивают
следующий кредит.
В Никарагуа кандидат сандинистов Даниэль Ортега проявляет чудеса гибкости и добивается поддержки своей кандидатуры со стороны семейства Сомосы.
Наркомафия финансирует правительственные программы по борьбе с наркотиками.
Кретинизм левых и цинизм правых. Геометрическая прогрессия абсурда аннулирует саму возможность существования иных фигур и превращает
деполитизированные полушария нашего мозга в собственный сырьевой придаток, неиссякаемый источник серости.
Сердце становится в неким подобием аппендикса и служит для накопления хлама воспоминаний.
Необходимо придумать что-то новое. Перестать быть частью этой доисторической агонии. Прекратить грызть эту вечную кость мамонта и срочно
выходить из пещеры. Потому что завтра ее разбомбят, построят на ее месте торговый центр и публике, жующей сэндвичи будут демонстрировать кости
мамонта вперемешку с нашими и называть это торжеством прогресса.
Поэтому в моем скромном квартале Сантьяго звучат песни Владимира Высоцкого. Venceremos.
Олег Ясинский
|
