Судьба потенциального иммигранта - 1

Уважаемая редакция "Al-Paty invest", в жизни бывают моменты, когда молчать просто нельзя. Может быть моя история покажется Вам странной, а может быть я всего лишь одна из многих пострадавших.

В марте 2001г. я обращалась в Прокуратуру РФ, Уголовный розыск, криминальную милицию, в Правительство Москвы и Московскую Городскую Думу (ксерокопии ответов из Правительства Москвы и Московской Городской Думы я прилагаю к этому письму), а вот обо всем остальном я могу только рассказать.

О том, что в КГБ были разработаны приборы, посредством которых стало возможным зомбирование людей, уже давно ни для кого ни секрет. Об этом были публикации, телевизионные передачи и т.д. Но вот о том, что эти приборы уже во всю используются в нашей с вами повседневной жизни, вот об этом еще мало кто знает. Более того эксперименты (или лучше сказать преступные действия (?) проводятся без оглядки на закон и с полной уверенностью в собственной безнаказанности.
Мне 35 лет, из них более 2 лет надо мной проводят эксперименты совершенно открыто. Меня напрочь лишили всех тех радостей, которые доступны любой женщине, меня лишили семьи, у меня сын, которого уродуют, и я не в состоянии его защитить, потому что у меня нет достаточных средств и я не экстрасенс. Я не могу рассчитывать на закон, потому что ублюдки, которые мучают меня и моего ребенка, стоят над этим законом. Я не могу рассчитывать на то, что мне дадут встать на ноги и заработать достаточно денег своей головой, потому, что они зарвались, они перешли все человеческие и нечеловеческие законы, потому что всегда есть шанс возмездия. Маленький, почти нереальный, но шанс. У меня нет надежды на справедливость, а вот уверенность в том, что меня размажут по полной программе, по - моему, на все 100.
Но дело даже не в этом. Я уверена, что я не первая и не последняя. Это самое настоящее оружие. Зомбированием от любого человека можно добиться практически всего. В современном мире люди становятся шахматными фигурами, которые переставляют игроки. В свое время были изобретены громоотводы. Сейчас уже настало время создания индивидуальных средств защиты от чужеродного гипнотического поля, и средства эти должны быть общедоступными и в широкой продаже.
Представьте только, сидит девочка, набивает платежные поручения и ошибается в одной единственной цифре, которую ей продиктуют. Это будет единственный раз, когда ее мозгом будут руководить. Ошибка обнаружится через несколько дней. Или, например, потребуются биологические матеря для будущих детей фюрера. А кто с этой ролью справится лучше русских баб? Сильные, здоровые, красивые!
Скажите, у Вас никогда не возникало чувства удовлетворения своей жизнью? Вот получили зарплату, купили мясо, торт. Пришли домой, в тепло. Поужинали, включили телевизор. Вас не трогают и вы довольны. Как хорошо! И вы не замечаете, что жилье Ваше - это конура (но у других бывает хуже), что зарплату Вашу даже пособием по безработице назвать нельзя, что машина - груда железа, а дочерей Ваших возит мордой об стенку всякая сволочь, да и сыновья в перспективе хорошей жизни не увидят. Почему? Рабство одних, причем добровольное, - гарантия безопасности для других. Так будут ли такие приборы в широкой продаже?

Расскажу все по порядку.
Родилась я в Москве, в небогатой семье. Мать из небольшого украинского села, из - под г.Сумм. Отец из рязанской деревни Чулково. Мать отправили в Москву к старшему брату в раннем возрасте, она училась в Московском интернате, потом брат устроил ее на завод МРТЗ. На этом же заводе по лимиту работал отец. Жили оба в общежитии, после женитьбы получили комнату в коммунальной квартире, затем малогабаритную 2-х комнатную квартиру от завода. В семье нас было двое детей: я и мой брат Александр, который младше меня на 7 лет. После рождения брата денег в семье, прямо скажем, не стало. Мать сидела с ребенком, не работала, родители вечно ссорились, а я доедала очистки от яблок за братом. Видимо, поэтому я очень хорошо училась. В техникуме, куда я поступила после 8 класса средней школы, со второго курса я уже получала Ленинскую стипендию в размере 75 рублей. Достаточно сказать, что до меня ее получала племянница директора техникума. А я попала туда просто с улицы. Стипендия была одна на весь техникум, и чтобЫ получать ее, я должна была иметь только пятерки, даже текущие.
После техникума я выбрала самое высокооплачиваемое рабочее место по распределению и поступила в институт. В 1986г. моя близкая подруга Надежда вышла замуж за курсанта ВВМУРЭ им. Попова в г. Ленинграде Александра, а я познакомилась с таким же курсантом ВВМУРЭ им. Попова, уроженцем села Бабухова Ивано - Франковской обл., Сас Ярославом, за которого через год также вышла замуж. Семья его меня встретила плохо. Его сестра была старше меня на 4 года и замужем за бригадиром строителей г. Бурштына, который в молодые годы отсидел за изнасилование. Во внешности она мне значительно проигрывала, да и Толик примерным мужем никогда не был. К сожалению с семьей жениха я познакомилась за 2 дня до регистрации брака. Брак мы регистрировали в Москве, затем вечер в ресторане, а затем мы должны были улететь в г. Бурштын Ивано - Франковской обл. на свадьбу, которая была организована уже его родными.
Первые слова свекрови при первом общении со мной по телефону были следующие: "Ну, что у Вас там в Москве других развлечений нет, только замуж выйти?" Мой ответ: "А вы в Москве видимо еще ни разу не были. Ну так приезжайте. Найду время, покажу вам столицу". Перед самым выпуском мужа из училища я уволилась с работы и уехала к нему в Ленинград. Уехала не сама, под его давлением. Я была беременна, а муж звонил в Москву, приезжал чуть ли не каждые выходные и уговаривал. Моя мать объясняла ему, что такое декретные, и какие это деньги при моей зарплате. "Всех денег не заработаешь, а мне через два месяца будут платить столько, что я смогу обеспечить и себя и жену и ребенка". Это был основной аргумент, и он сработал. К сожалению, молодость и любовь не способны трезво мыслить. Муж закончил ВВМУРЭ им. Попова и по распределению был направлен в г. Балтийск Калининградской области. Но перед тем, как туда уехать, мы с ним заехали на Украину к его родным. Через два дня выяснилось, что я зря уволилась, что теряю большие декретные, и мне теперь надо идти на прежнее место работы, садиться на порожек и плакать, пока не возьмут обратно на работу. Через две недели я уже работала в Москве в Тресте столовых, но аборт было делать уже поздно. Муж жил в г. Балтийске, обедал в кабаках, играл в бильярд, развлекался как мог. А я жила в двухкомнатной квартире с родителями и младшим братом, работала, училась и ждала ребенка. Мать была еще молода, имела, по ее же рассказам, друга на стороне, и беременная взрослая дочь ее заметно стесняла. Вряд ли она когда - нибудь меня любила. В детстве она меня сильно била за любую провинность, если мне не нравилась вещь, она мне обязательно ее покупала, а, со слов отца, я узнала, что и рожать то она меня не хотела. Родила со скандалами и с уговорами, как первого ребенка. Последующие несколько лет моей жизни были выживанием между институтом, грудным ребенком, родственниками на Западной Украине и г. Балтийском, где мы снимали то квартиру, то комнату, то общежитие.
Зварун Анатолий с каждым нашим приездом наглел все больше и больше. Моя бывшая свекровь работала директором продовольственного магазина и была достаточно всесильной в этом маленьком городке. У меня создалось впечатление, что она собственного сына любила меньше мужа своей дочери. Девочка, которую изнасиловал Анатолий, вместе с семьей была вынуждена переехать из Бурштына в другой город. Слишком уж могучей силой оказались моя бывшая свекровь и мать Анатолия, местная знаменитость, певица, имевшая неплохие знакомства даже во Львове. Защиты со стороны бывшего мужа не было. Я всегда сама себя как могла защищала. В это время я сильно болела, мне сделали операцию на легкие. Левое легкое было частично ампутировано. После операции ездить на Западную Украину я перестала совсем. Зварун Анатолий звонил в Москву, объяснялся в любви. Мужа я уже не любила и за каждую измену платила такой же изменой, причем обязательно старалась, чтобы он узнавал об этом. Но вот, что странно, с каждой моей изменой он любил меня все больше и больше, начал дарить золото на каждый праздник и носить на руках, причем в прямом, а не в переносном смысле. Это уже стало просто забавным. В 1985 г. муж поступил в Юридическую Академию в г. Москве и мы с сыном приехали в г. Москву в двухкомнатную квартиру родителей. Мать до нашего приезда уже не работала два года. Отработав бухгалтером на строительстве дома за квартиру она уволилась и вела домашнее хозяйство. Отец работал на заводе, брат заканчивал техникум. Сынишке было уже 5 лет, я его устроила в садик, а сама пошла в техникум бухгалтером. Через два месяца я уже работала главным бухгалтером. Перестройка шла полным ходом. Военные, тем более учащиеся Академии получали гроши, на заводе зарплаты оказались значительно ниже темпов инфляции. Денег не хватало. Мне приходилось до обеда работать учителем, после обеда главным бухгалтером, а с 19.00 подрабатывать бухгалтером в крошечной коммерческой структуре из 10 человек. Через два года такой жизни родители вместе с братом получили квартиру в новом доме, а мы втроем остались в их старой квартире. В это же время я нашла себе работу главным бухгалтером (финансовым директором) в ЗАО "КОСМОС ТВ". Директором там в это время работал Лапшин А.Н. Моя зарплата с 700 рублей выросла до 1300 дол. США. По его словам, он и Шульгин А.Э. отслужили в разведке по 30 лет. Лично Лапшин А.Н. знал лично Грачева и лично здоровался с ним за руку, поэтому мог, при моем желании, оставить моего мужа в Москве после окончания Академии. Однажды, попросил меня задержаться после утреннего совещания, и сообщил, что любит меня. Я ему ответила, что мне приятно, но взаимности нет, забыла об этом и никому никогда не рассказывала.